65 лет назад, 22 мая 1957 года, в Арзамасе на только еще строящемся приборостроительном заводе была выпущена первая продукция — карманный электродинамический фонарик — «жучок».

Разговоры о том, что в городе скоро построят новый завод, да еще номерной, секретный, велись давно. Что бы это значило, арзамасцы не представляли, но ждали с нетерпением.

Особняк Бутурлина

1955 г. Место для будущего завода выделили на окраине города. Из Выксы приехал и приступил к выполнению своих обязанностей назначенный директором строящегося предприятия №А-161 (АПЗ) Алексей Иванович Стафеев. Вопросами проектирования и строительства занимались специалисты Государственного специализированного проектного института (ГСПИ-10) и организации «Гипросельхозпроект» (г. Ленинград).
А арзамасцы тем временем ежедневно спешили на улицу Кирова. Там, в бывшем особняке отставного гвардии прапорщика Семёна Бутурлина, заводская администрация вывешивала списки принятых на предприятие. Именно в этом старинном здании постройки XVIII века и будут собраны первые фонарики, а позже разместится 2-й механический цех.

Конвейер из столов

…С ликвидацией Арзамасской области 17 мая 1957 года перестала существовать бывшая областная контора «Росглавзаводскотооткорм», и секретарь-машинистка Мария Сенина осталась без работы. Трудоустроить, правда, обещали: мол, вот строится завод, там руки нужны. Ежедневно девушка бежала к спискам с фамилиями принятых на предприятие. На четвертый день, наконец, увидела в них и свое имя. 22 мая теперь уже слесарь-сборщик Мария Сенина была в числе тех, кто работал над созданием первого фонарика «жучок».
— В небольшом зале стоял стол, я прошла. Потом пришли еще несколько девушек, — вспоминает Мария Грачёва (Сенина), слесарь-сборщик в 1957 году. — Когда человек семь набралось, в комнату вошли сборщики этих фонарей — ленинградские рабочие. Из столов образовали нечто наподобие конвейера. Я попала на основную операцию: сборку ротора и шестеренки. Объяснили, что да как, показали, как ротор поставить, как шестеренку, научили пользоваться шайбочками, регулировать всю эту конструкцию. Вот так мы в этот день несколько фонариков и собрали. Значения тому, что первый «жучок» собрали, мы и не придавали.
Буквально через месяц сборку фонариков перевели в соседнее здание бывшего облисполкома на улице Ступина. С одного из ленинградских заводов арзамасцам передали сборочный конвейер. Установили его на первом этаже, на втором — располагались кабинеты директора завода, главного инженера и бухгалтерия.

В Ленинград

Первое время комплектующие на фонарик присылали из Ленинграда, поэтому на самых первых «жучках» красовалось изображение станции метро «Площадь Восстания». Изготавливать корпуса своими силами начали чуть позже, тогда-то и появилось на фонариках изображение нижегородского оленя. А вот сова и аббревиатура ГСЗ, что расшифровывалось как Государственный союзный завод, на обратной стороне фонарика остались теми же, что и на самых первых корпусах.
По данным документов городского архива, известно, что в мае первая группа приборостроителей из 23 человек была направлена директором завода в Ленинград на предприятие № 466 для прохождения производственной практики. В июне 1957 года квалификационная комиссия присваивает рабочим, занятым на сборке фонариков и обслуживании конвейера, очередные разряды. А уже в августе согласно приказу № 92 на АПЗ прошли контрольные испытания нового изделия, на которых присутствовали представители предприятия № 466.
— 27 июля у нас был школьный выпускной. Вечером этого же дня я был принят на завод, а ночью уже ехал с группой наших рабочих в Ленинград обучаться на токаря, — вспоминает Вячеслав Пучков. — В двух вагонах будущие фрезеровщики, токари, шлифовщики отправились на завод «Электроприбор» для обучения своей профессии. А через месяц в Арзамас вернулись с разрядами. Так я стал токарем. Мне дали станок, и я начал делать детали для фонарика «жучок».
Начальником цеха по сборке был назначен Анатолий Макарович Васянин, затем его сменил Анатолий Иванович Логинов. Работали в две смены. В штампово-прессовом цехе делали корпуса, 2-й механический изготавливал детали, в четыре операции на конвейере собиралась продукция. Сборщицы, или, как их называли, «скелетницы», присоединяли к стойкам платы, приворачивали катушку и рычаг, следующие закрепляли магнит и шестеренку, регулировали работу рычага. Всю «начинку» закрепляли в корпусе, вставляли лампочку и снова проверяли рычажный ход. Затем фонарик предъявляли контролерам.
— В 1957 году нас, выпускников школ, пригласили в горком партии. В большом актовом зале с нами встретился главный инженер завода Николай Васильевич Хряпов. Помню, как убеждал нас в том, что мы, молодежь, не должны уезжать из Арзамаса. Говорил, что город будет расти, что скоро здесь построят большой завод и понадобятся рабочие руки. И ведь все сбылось. Правда, сначала пришлось нам завод самим строить: и цемент разгружали, и траншеи рыли, и кирпичи таскали. Так все лето и трудились, — вспоминает Вера Шорохова, тогда слесарь-сборщик. — А осенью-то стало холодновато, и мы с бригадой пошли на прием к директору завода Стафееву. Он нас принял, выслушал и определил на конвейер по сборке фонариков. Это было очень интересно, ведь мы, вчерашние десятиклассники, производства и в глаза не видели. Сидели, радовались, собирали эти фонарики. Первые работницы уже опытные были, объясняли нам все.

Дисциплина

— В 1958 году я окончила 10 классов и пришла на завод. Молодые были, все интересно. Работали в белых халатах на двух конвейерах, небольшими бригадами по пять человек. Каждый выполнял свою сборочную операцию. Первое время выпускали фонариков штук по 200 в день, — вспоминает Нина Капранова, тогда слесарь-сборщик.
Специфика оборонного предприятия обязывала к строжайшей дисциплине, предъявляла высокие требования к качеству и культуре производства. Так, в одном из приказов, изданных по заводу в 1957 году, работникам запрещалось приходить на сборочный участок в валенках, галошах и ботах. Но самое главное, распространяться о том, что предприятие производит, было строжайше запрещено даже дома. Однажды кто-то из рабочих посветил фонариком из заводского окна — скандал был грандиозный, беднягу едва не уволили за нарушение трудовой дисциплины.

Письмо от пастуха

Фонарик на арзамасском заводе выпускали недолго, три года. Но к началу 1960-х вся страна знала, где производят эту продукцию. Однажды на завод принесли письмо, с пометкой «П/я 15, директору фонарной фабрики». Написал его туркменский пастух. Оказалось, что фонарик, долгое время служивший ему верой и правдой, вышел из строя. Просил отремонтировать.
Работал фонарик автономно, не требовал замены батареек или подзарядки аккумулятора. Внутри — генератор переменного тока и динамо-машина. При нажатии на рычаг механическая энергия преобразуется в электрическую, она питает током обыкновенную лампочку накаливания. Приборостроители техпроцесс неоднократно дорабатывали, конструкцию модернизировали.
— Фонарик был собран по оригинальной схеме. Если у генератора классической схемы вращается ротор, на котором обмотка, а статор, на котором магниты, неподвижен, то в нашем «жучке» было наоборот: вращался статор, а ротор оставался неподвижен. Детали, из которых делали фонарик, по своим требованиям к качеству, точности, шероховатости имели очень высокие требования, — рассказал Вячеслав Пучков, в 1957 году токарь 2-го механического цеха.
Служил фонарик в первую очередь для освещения пути под ногами — головка «жучка» с лампочкой опущена немного вниз. Звук при нажатии на рычаг напоминает жужжание, да и по округлой форме и черному цвету фонарик действительно напоминает жука.
В магазинах товар не залеживался, разлетались наши «жучки» по всей стране, и не только — в пределах границ СССР. Отправляли продукцию и в Китай.

Да будет свет!

65 лет прошло с тех пор, как на АПЗ собрали первые фонарики. Современные «жучки» имеют практически ту же конструкцию, что и несколько десятилетий назад. Только вместо лампочки используются более яркие и экономичные светодиоды да появился аккумулятор. Так что и сейчас при желании можно «нажужжать» себе немного света.

Кстати.

Фонарик «жучок», выпускаемый в годы Великой Отечественной войны на ленинградском предприятии «Электросила», упоминает в своем стихотворении Ольга Берггольц:
«…В ту зиму по фронтам меня носило —
По улицам, где не видать ни зги.
Но мне фонарь дала „Электросила“,
А на „Победе“ сшили сапоги.
Фонарь — пожалуй, громко, так, фонарик —
В моей ладони умещался весь.
Жужжал, как мирною весной комарик,
Но лучик слал — всей тьме наперевес…»
Лилия Сорокина
Фото из архива пресс-службы АПЗ